Самарские
адреса вождей

В рассекреченных советских документах военной поры слова «запасная столица» не встречаются. Но именно такой статус приобрел волжский город Куйбышев после 15 октября 1941 года, когда Государственный комитет обороны издал знаменитое постановление №801сс «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы».

Дипломатический корпус, театры, оборонные заводы, важнейшие государственные учреждения в срочном порядке перевозятся на Волгу. Здесь, на безопасном (но не чрезмерном!) удалении от фронта, на перекрестке важнейших транспортных магистралей обживаются сотрудники Совнаркома, аппаратов ЦК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ, Президиума Верховного Совета СССР. Среди эвакуированных – известнейшие писатели, актеры, композиторы: тенор Иван Козловский, балерина Ольга Лепешинская, композитор Дмитрий Шостакович, литераторы Илья Эренбург и Валентин Катаев… Но если о творческой элите сохранилось довольно много сведений (известны все четыре адреса, где в «запасной столице» жил Шостакович), то о куйбышевской жизни членов правительства известно куда меньше. Охраной первых лиц государства занимались спецслужбы, архивы которых до сих пор засекречены. Поэтому главными источниками информации о жизни советских вождей в «запасной столице» становятся устные воспоминания, письма и мемуары тех, кто застал Куйбышев военных лет. В их числе – члены семьи Сталина.

Осенью 1941 года Сталин примчался в Куйбышев… Нет, речь не о самом «вожде всех народов» – о Василии Сталине, который узнал о рождении сына. К тому времени семью вождя разместили в бывшем особняке купца Неронова на улице Пионерской, 19. Здесь жила дочь Сталина Светлана Аллилуева с бабушкой по материнской линии, жены Василия и Якова с детьми. Вместе с ними из Москвы приехала «свита» – повара, подавальщики, охранники.

Куйбышевскую жизнь Светлана Аллилуева описала в книге «Двадцать писем к другу». Из нее мы можем узнать, что Светлана ходила в школу на улице Куйбышева, где дети эвакуированных начальников образовали особенную «касту». Что в «запасную столицу» увезли библиотеку и личные вещи Сталина, построили для него «колоссальные бомбоубежища». Что развлекались походами в театр или тем, что крутили кинопередвижку «в длинном темном коридоре возле кухни». Что приезжал Василий – увидеть новорожденного сына…

Живые бытовые детали приоткрывают «железный занавес», но вопросы остаются. Так, есть разные версии, о какой именно школе вспоминала Светлана. Главный кандидат – существующая и сейчас школа №15 на Куйбышева, 125. Но вот в чем загвоздка: известно, что в годы войны ее здание было передано центральному радиокомитету, потом – военному госпиталю. Занятия проводились в помещениях других школ – №66 и №13 на улице Фрунзе. А самарский старожил, бывшая ученица 15-й школы Бэлла Скоробогатова называла совсем другое здание – на Куйбышева, 102.

Как говорится, есть о чем подумать. Краеведами высказывались предположения, что жила семья вождя тоже в другом доме, хотя и на том же перекрестке – в особняке Сурошникова (Пионерская, 22). Поводом для сомнений стали слова Аллилуевой «здесь был какой-то музей». Музей был в доме №22, в 19-м – типография военной газеты. Поэтому важно привести свидетельство одного из самых информированных людей – полковника ФСБ, почетного сотрудника госбезопасности Сергея Хумарьяна. Он руководил ведомственным музеем и при этом имел доступ к архивам. По словам Сергея Георгиевича, именно в особняке Неронова жила семья Сталина – напротив, то есть возле особняка Сурошникова, располагался гараж (в Куйбышев переправили три личных автомобиля Сталина – «ЗИС», «Кадиллак» и «Бьюик»).

А вот в чем серьезные историки единодушны, так это во мнении, что Иосиф Сталин так и не побывал в «запасной столице», где жили его родственники. Не найдено ни одного документального подтверждения, что в это опасное для страны время он покидал Москву. Косвенным доказательством служат и «Двадцать писем к другу»: Светлана упоминает о своих поездках к отцу и никогда – о каком-либо ответном визите.

А когда же семья вождя приехала в «запасную столицу»? В «Двадцати письмах к другу» Светлана Аллилуева пишет довольно расплывчато: к сентябрю семья приезжает из Сочи в Москву, а «затем» неожиданно отправляется в Куйбышев. Краеведы обычно тоже не называют точных дат. Часто факт присутствия семьи Сталина в Куйбышеве упоминается лишь после перечисления тех структур и организаций, которые были вывезены в Куйбышев в соответствии с постановлением ГКО. Но это «порядок мыслей», а не хронология событий. Убедиться в этом поможет биография мальчика, родившегося в Куйбышеве.

Внук Сталина Александр Бурдонский, который ни разу не встречался с дедом и впоследствии взял фамилию матери, по понятным причинам не мог помнить о Куйбышеве – он разве что слышал рассказы близких о жизни в эвакуации. Но примечательна сама дата его рождения – 14 октября. Это значит, что семья вождя была эвакуирована до постановления ГКО. Сам Александр Бурдонский в интервью говорил, что переезд состоялся в сентябре. Скорее всего, так и было.

Честно говоря, такой ранний срок отъезда из Москвы не был актом особенной заботы Сталина о близких. Отдельные эпизоды эвакуации москвичей в Куйбышев относятся вообще к летним месяцам – например, часть сотрудников Всесоюзного радио и ТАСС переместилась в город, еще не имевший статуса «запасной столицы», в августе. А 8 сентября в Куйбышев пришел первый эшелон с оборудованием московского 1-го государственного подшипникового завода (ГПЗ-1), место для новой площадки которого выбрали еще в июле. Просто в октябре эвакуация приняла поистине «промышленные» масштабы, а на улицах стали появляться люди уровня «всесоюзного старосты» Михаила Ивановича Калинина и маршала Ворошилова.

Родственники Сталина, при всей «сенсационности» и исторической ценности факта их пребывания в Куйбышеве, мало влияли на жизнь в стране. Другое дело – близкие соратники вождя. Часть руководителей СССР отправилась в эвакуацию фактически в приказном порядке. Не случайно постановление ГКО звучит так категорично: «Сегодня же эвакуировать Президиум Верховного Совета», «немедля эвакуироваться органам Наркомата Обороны и Наркомвоенмора в г. Куйбышев»… Так в «запасной столице» оказался Михаил Калинин, Председатель Президиума Верховного Совета СССР – его должность по западным меркам соответствовала президентской. Разумеется, при Сталине главой государства он был лишь формально, однако именно ему принадлежало право вручать ордена в Кремле.

В Куйбышеве «рабоче-крестьянский президент» обосновался с сестрой Прасковьей в позднее снесенном доме на улице Фрунзе, 163 (здесь же на втором этаже жила семья члена Политбюро ЦК Анастаса Микояна). В здание горисполкома на углу Льва Толстого и Куйбышева, где у Калинина была приемная, ходил исключительно пешком: с неизменной тросточкой, под руку с одним из охранников. Калинин прожил в «запасной столице» всего два месяца, с 17 октября по 15 декабря 1941 года. По сути, уехал обратно в Москву при первой же возможности. Но и короткий куйбышевский период был наполнен работой.

В «запасной столице» Михаил Иванович встретил свой 66-й день рождения. Возраст серьезный, да и здоровье уже не то – однако рабочий день «всесоюзного старосты» начинался в пять-шесть часов утра и продолжался допоздна. Телефон для прямой связи с Кремлем стоял у Калинина прямо в спальне. Как вспоминают приближенные Сталина, разговор с ним мог состояться и далеко за полночь. Видимо, именно к этому и был готов Калинин. В Куйбышеве ему нужно было работать с огромным количеством документов, встречаться с городскими руководителями, готовить речи, выступать перед рабочими и солдатами.

О результатах работы Калинина в «запасной столице» в книге 1983 года «Куйбышевская область» говорится без лишних подробностей: «оказал неоценимую помощь в улучшении городского хозяйства, в снабжении населения всем необходимым». Что же сделал Калинин? Например, помог ликвидировать «транспортный коллапс». При его участии городу выделили деньги на строительство новых трамвайных, троллейбусных, железнодорожных линий – вскоре добираться до заводов Безымянки из центра города стало легче. Полезное новшество, когда заводчанам было проще в любую погоду пройти пешком десяток километров, чем дождаться общественного транспорта! В труднейшее военное время находились средства на водопровод, новые бани, хлебные заводы. Даже жаль, что «дедушка Калинин» провел в Куйбышеве так мало времени.

С другими руководителями высшего эшелона, приехавшими в «запасную столицу», ясности меньше. Взять того же члена ГКО Климента Ефремовича Ворошилова, который занимался в тылу формированием войск. Автор книги «Операция «Парад»» Андрей Бондаренко пишет, что маршал жил в Куйбышеве с сентября 1941 года по февраль 1942-го – но где?

Фамилии эвакуированных в Куйбышев крупных чиновников и партийных деятелей вообще составляют внушительный список. В нем – секретарь ЦК Андрей Андреев, руководитель совета по эвакуации Николай Шверник, первый зам Председателя Совнаркома Николай Вознесенский, еще один заместитель Сталина Розалия Землячка, замнаркома иностранных дел Андрей Вышинский, заместитель председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) Матвей Шкирятов. Даже если не считать тех, кто приезжал всего на несколько дней – как нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, который в октябре 1941 года проверял, как устроились в «запасной столице» иностранные дипломаты, – то высокопоставленных гостей Самары-Куйбышева все равно набирается много. Где именно они жили?

Документы пока не отвечают на этот вопрос, поэтому приходится основываться на мемуарах и… логике. Рабочие кабинеты эвакуированных начальников, гражданских и военных, располагались главным образом на территории Ленинского района Самары: в зданиях обкома и горисполкома, Доме Красной Армии, Доме промышленности. По сути, две соседних улицы – Куйбышева и Фрунзе. Жить эвакуированные должны были поблизости – и добираться удобнее, и обеспечивать безопасность проще. Несколько жилых домов, подходящих для советской элиты, как раз находилось рядом, в кварталах вокруг площади Куйбышева. Самым знаменитым из них был так называемый «обкомовский» дом на Вилоновской, 2а. Логично предположить, что дом, построенный для высшего начальства области, с началом эвакуации только повысил свой статус.

Теперь к мемуарам. Литературовед Владислав Скобелев, чей отец работал главным агрономом Куйбышевской области, прожил в доме на Вилоновской несколько лет своего детства. Он вспоминал, что в начале войны их семья делила квартиру с семьей советского маршала Семена Буденного. Ворошиловы жили по соседству. Получается, в этом же доме поселилась семья Георгия Жукова – его жена с дочерьми Эрой и Эллой и мать полководца Устинья Артемьевна. Такой вывод можно сделать из воспоминаний Эры.

О «многоэтажном современном доме на берегу Волги, где жили обкомовские работники» вспоминает и дочь Никиты Хрущева Рада Аджубей. По ее словам, Хрущевы приехали в «запасную столицу» чуть ли не последним поездом, когда Москву уже бомбили фашисты. В тыловом Куйбышеве Раде Никитичне запомнились эвакогоспитали – как многие школьники, она дежурила в палатах бойцов, искалеченных войной. Смотреть на них было страшно, но помочь очень хотелось: ребята писали письма под диктовку раненных, читали им вслух.

Попал в куйбышевский госпиталь и сын Хрущева от первого брака Леонид – его, военного летчика, сбили в воздушном бою, при аварийной посадке он травмировал ногу, так и попал в «запасную столицу». Однако с этого момента в его биографии начинаются сплошные белые пятна. Существует множество версий дальнейшей жизни Леонида Хрущева, и поворотной точкой становится некое преступление, совершенное в Куйбышеве: якобы в нетрезвом виде стрелял на спор по бутылке, стоящей на голове у приятеля-моряка, – а попал тому в голову. Почему преступника не расстреляли по суровым законам военного времени, а дали возможность вернуться на фронт и летать, просил ли Хрущев Сталина простить непутевого сына, что было с Леонидом потом – погиб в бою с фашистами или перешел на их сторону, был ли схвачен и расстрелян партизанами, и вообще «а был ли морячок в Куйбышеве» – четкого ответа на эти вопросы нет и сейчас. Поэтому достоверность всех этих версий оставим на совести авторов.

Пока мы не знаем многого о том времени, в том числе не имеем точного списка тогдашних жильцов дома на Вилоновской, 2а. Но тем интереснее его еще не написанная история.

Так или иначе причастными к истории «запасной столицы» стали и первые лица других государств. Дважды проезжал через Куйбышев министр иностранных дел союзной Великобритании Энтони Иден – в декабре 1941-го и октябре 1942-го. Была запланирована, но не состоялась посадка в «запасной столице» самолета, на котором британский премьер-министр Уинстон Черчилль летел на переговоры со Сталиным в августе 1942 года. Впрочем, никаких «географических» следов в «запасной столице» они не оставили – Черчилль и не мог оставить. Зато на карте города отмечены места, связанные с Георгием Димитровым – будущим генсеком ЦК БКП, «болгарским Лениным», для тела которого впоследствии даже построили в Софии мавзолей.

В годы войны Димитров был генеральным секретарем Исполнительного комитета Коминтерна. В Куйбышеве он занимался пропагандистской работой, в частности, организовывал трансляции передач радиостанции «Христо Ботев» на Болгарию. Вещание шло из Дома связи на Красноармейской, 17. А сам Димитров жил в соседнем квартале – на Фрунзе, 146. В 1942 году он стал главой правительства Отечественного фронта. После того, как Болгарию заняли советские войска, правительство Димитрова смогло вернуться на родину и получило реальную власть. Но уже в Куйбышеве Георгий Михайлович начал готовиться к роли лидера своей страны.

Семья Сталина пробыла в «запасной столице» до начала лета 1942 года. Иностранные дипломаты – до августа 1943-го, артисты Большого театра – до осени того же года. Заводы, эвакуированные на Безымянку, остались в городе навсегда. Но первые лица Советского государства не могли себе позволить долгого пребывания на Волге.

Михаил Калинин позвонил Сталину и добился разрешения вернуться сразу, как только части Красной Армии под Москвой перешли в контрнаступление. Вскоре к привычной московской жизни вернулись и другие высокопоставленные гости Куйбышева.

Задержался вдали от Москвы Ворошилов – он ездил по стране на специальном поезде почти до конца 1942 года, инспектируя тыловые части и наблюдая за подготовкой резервов. В «запасную столицу» Ворошилов больше не возвращался.

Пожалуй, только один весьма известный в Советском Союзе человек добрался до Куйбышева в 1942 году, когда уже шло «обратное движение» московской элиты. Этим человеком был Дмитрий Ильич Ульянов, младший брат вождя мирового пролетариата. Несмотря на близкое родство с Лениным, Дмитрий Ильич остался в истории «малозаметным» персонажем. Работал в Наркомздраве, в 1930-х партийной деятельностью занимался, но высоких должностей не имел – разве что был делегатом двух съездов ВКП(б).

С началом войны Дмитрий Ильич уехал в родной Симбирск, к тому времени ставший Ульяновском. А в Куйбышев перебрался из-за неизлечимой болезни ног, от которой страдал еще в 1930-е. В «запасной столице» оставалось эвакуированное Лечебно-санитарное управление Кремля, здесь Дмитрия Ильича могли поставить на ноги – в буквальном смысле. Ему действительно стало легче, он даже смог снова ездить по госпиталям, чтобы выступать перед раненными красноармейцами – как делал в Ульяновске, пока позволяло здоровье.

В Куйбышеве брат Ленина жил на Чапаевской, 180, в квартире №11. Серый дом, выходящий фасадом на самую большую площадь Европы, построили для комсостава Приволжского военного округа, в центральном подъезде была служебная квартира командующего ПриВО. Поэтому дом получил у горожан неофициальное название «генеральский». Почему именно сюда, а не в «обкомовский» дом поселили Дмитрия Ильича с семьей – тоже пока загадка. Но еще большая – почему о нем так редко вспоминают краеведы. Как-никак, родной брат одного из самых влиятельных людей в мировой истории. Ничем не хуже, чем быть дочерью Сталина.

И еще один вопрос: в некоторых источниках указывается, что Дмитрий Ильич переехал в Куйбышев только в 1942 году; а на памятной табличке, которую можно увидеть на доме по Чапаевской, 180, в качестве даты приезда указан 1941-й. Кто же прав? История «запасной столицы» требует еще очень многих изысканий и уточнений…