Самарские подземелья
советских вождей

Подземные сооружения Куйбышева – пожалуй, самая темная часть истории «запасной столицы». Звучит как игра слов, однако правда в том, что многие вопросы, связанные со строительством городских бункеров и бомбоубежищ, до сих пор не имеют ответа. И это неизбежно становится поводом для появления многочисленных слухов и гипотез, скорее всего, имеющих мало общего с реальностью. Так, иные авторы утверждают, что бункеры строились «огромным количеством заключенных», которые впоследствии были поголовно ликвидированы. Жуткие истории про штольни с человеческими костями вполне в духе 1990-х (когда эти версии и появились). Но не найдено ни подтверждающих документов, ни самих останков.

С заключенными всё очень неясно, к чему мы еще вернемся, зато доподлинно известно, что в Куйбышеве работали специалисты Метростроя – люди свободные, к тому же приехавшие из Москвы с семьями. Правда, и про них иные СМИ пишут статьи с заголовками типа «Бункер Сталина строили смертники», где утверждается, что все «вольные» участники стройки тоже были репрессированы. Но если знать численность высококвалифицированных метростроевцев, приехавших в Куйбышев, то получится, что после войны строить метрополитены или секретные объекты в СССР в таком случае было бы уже просто некому. А из воспоминаний многих ученых и инженеров следует, что Берия, который курировал важнейшие оборонные проекты, ценными кадрами не разбрасывался – даже если заставлял их работать в «шарашках»…

Еще одно спорное утверждение заключается в том, что стройка объекта №1 – бункера Сталина – шла в режиме такой секретности, что даже жители ближайших домов не догадывались о ней. Это правда лишь отчасти. Действительно, в 1990-х рассекреченный бункер стал не только мировой сенсацией, но и неожиданностью для самих горожан. Однако в период активного строительства объекта – он пришелся на 1942 год – работы такого масштаба скрыть было непросто.

В воспоминаниях Петра Степановича есть ключевая фраза, объясняющая многое, – «знали, но лишнего не болтали». Советским гражданам, объединенным общей бедой и смертельной опасностью, которую нес фашизм, не нужно было объяснять, что такое государственная тайна и секретный объект. И привычка «не болтать!» осталась на всю жизнь. Поэтому военное поколение и не спешило рассказывать об увиденном детям и внукам.

Также следует учитывать, кто жил и работал в районе, где строились главные подземные объекты. Здание над бункером Сталина занимал Куйбышевский обком ВКП(б). Через дорогу – Дом Красной Армии, штаб военного округа, где также было построено бомбоубежище. Вокруг на улицах Фрунзе и Чапаевской – жилые дома, в которых дали квартиры эвакуированным в «запасную столицу» партийным и государственным деятелям, артистам Большого театра и другим «проверенным» людям, вплоть до членов Политбюро и их семей. Так что – «знали, но лишнего не говорили». Да и режим секретности с пожизненными подписками о неразглашении тайны на стройках строго соблюдался, что минимизировало круг посвященных. Неудивительно, что за полвека уникальные сооружения оказались «забытыми».

«Открытие» самарских подземелий состоялось не в последнюю очередь благодаря диггерам 1990-х, которые начали исследовать секретные объекты раньше, чем этой темой заинтересовались профессиональные историки. Отчасти этим объясняется обилие мифов и противоречий: если одним диггерам был свойствен научный подход, тщательность в сборе фактов и составлении планов подземелий, то другие делились с прессой информацией, имеющей откровенно «желтый» характер. Можно упомянуть анонс видео, где зрителям обещают показать «некие сущности», якобы снятые дайверами в затопленном бункере на Хлебной площади. Как и следует ожидать, никаких привидений в этом ролике нет даже близко.

Теперь серьезным исследователям приходится не только искать документы в архивах, но и бороться с мифами. Главная задача – ответить на многочисленные вопросы, связанные с историей секретных подземных объектов Самары-Куйбышева. Попробуем дать некоторые ответы. И начнем с такого вопроса: зачем вообще эти бункеры строили так далеко от линии фронта?

К осени 1941 года обстановка на фронте стала критической. Немцы всерьез планировали встретить 7 ноября – главный советский праздник – в покоренной Москве. Вражеские бомбардировщики то и дело заставляли Сталина и его приближенных спускаться в подземные бомбоубежища. Поэтому в самый трудный период Великой Отечественной началась массовая эвакуация оборонных заводов, госучреждений и посольств в «запасную столицу». Выбрали ее, судя по всему, еще до войны, думая о возможном столкновении с Германией. Лучшим кандидатом на эту роль оказался Куйбышев – крупный транспортный узел, защищенный с запада Волгой и находящийся на достаточном, но при этом не чрезмерном удалении от районов, где ожидались (а впоследствии шли) военные действия. Но и в Куйбышеве предстояло принять меры для обеспечения безопасности.

Наиболее негативным сценарием был прорыв фашистских войск к Волге или, по крайней мере, такое приближение к ней, что стали бы возможными налеты немецких бомбардировщиков на «запасную столицу». Для защиты населения в Куйбышеве было решено построить целую сеть бомбоубежищ. Как рассказывает заместитель директора АНО «Историческая комиссия по исследованию инженерных сооружений (ИстКом)» Дмитрий Казадаев, в этих целях переоборудовались подвалы жилых домов – укреплялись своды и устанавливались металлические двери, кроме того, холмистый рельеф центра города позволял строить тоннельные бомбоубежища в виде горизонтальных коридоров с выходом на склон. Проходкой таких штолен занимался местный трест Куйбышевспецстрой, а в качестве дополнительных рабочих часто привлекались обычные горожане, в том числе те, кто получил «пятнадцать суток» и должен был искупить свою не слишком серьезную вину общественно полезным трудом. В такой ситуации утверждать, что о масштабном подземном строительстве в городе совсем ничего не знали, будет явным преувеличением. Впрочем, спецсооружения, которыми занимались Метрострой и Управление особого строительства НКВД, были на другом счету.

В народной топонимике крупнейшие подземные объекты Самары давно связаны с именами конкретных исторических деятелей. Объект №1 под бывшим зданием обкома (сейчас в нем Самарский государственный институт культуры) – это «бункер Сталина», так же называется открытый здесь музей. Объект №2 под площадью Куйбышева, соединяющий театр оперы и балета с Домом Красной Армии, – «бункер Калинина». Есть «бункер Берии» (объект №84) на Хлебной площади, «бункер Жукова» на территории санатория «Волга»…

На самом деле из всех названных лиц в военном Куйбышеве побывал только Михаил Иванович Калинин. Да и тот вернулся в Москву уже в середине декабря 1941-го, пробыв в эвакуации всего пару месяцев. И вообще подземные убежища возводились не для конкретных людей (исключением мог быть разве что сам Сталин), а «по отраслевому принципу». Поэтому мы и будем писать «народные» названия в кавычках.

Объект №1 предназначался для ставки Верховного Главнокомандующего и высшего партийного руководства страны. Объект №2 – для Генерального штаба Красной Армии. Ныне затопленный объект №84 – по одним данным, для руководства НКВД, по другим – для иностранных дипломатов, также вывезенных из Москвы в «запасную столицу» (вторая версия принадлежит метростроевцу Юрию Григорьевичу Кудрявцеву, работавшему в Куйбышеве в годы войны).

Находившийся тогда фактически за городской чертой «бункер Жукова», или «объект А», породил еще больше версий. И правда – для чего и для кого он был простроен? У Генштаба уже было убежище под площадью Куйбышева, для связи имелся «бункер радио» – объект №15, мощнейший радиопередающий центр в Ново-Семейкино, основное оборудование которого также было спрятано под землей. Мнения о том, что «объект А» построен для Калинина и дочери Сталина Светланы Аллилуевой, будто бы живших в санатории «Волга» во время войны, тоже вызывают сомнения. Калинин в очень короткий куйбышевский период жил в небольшом доме на улице Фрунзе, 161. Семья Сталина – в особняке на Пионерской, 19. Светлана Аллилуева рассказывает об этом доме в своей книге «20 писем к другу», упоминает многие бытовые детали… О санатории нет ни слова. Жить там ей, как и Калинину, было просто некогда: весь учебный год Светлана ходила в школу на улице Куйбышева, а уже в июне 1942-го вместе с родственниками вернулась в Москву. Не было «нескольких лет» жизни в «запасной столице», о чем смело пишут некоторые СМИ. Даже если дочь вождя и провела какое-то время в упомянутом санатории, строить ради этого бункер площадью в 900 квадратных метров (в несколько раз больше «сталинского»!) было бы нелепым расточительством для воюющей страны. Но почему даже сейчас, через тридцать лет после того, как был рассекречен бункер Сталина, самарские подземелья вызывают столько вопросов и догадок?

В Сети можно встретить информацию, что дочь Сталина «во время бомбежек» несколько раз пряталась в бункере под зданием Куйбышевского обкома. Тот факт, что Куйбышев во время войны не бомбили, авторам этих публикаций, видимо, незнаком. Но о существовании «колоссальных бомбоубежищ» Светлана Аллилуева знала – об этом написано в ее книге «20 писем к другу».

Как уже упоминалось, строительством бомбоубежищ занимались несколько разных организаций. Различался и уровень секретности подземных объектов. И если Метрострой уже не слишком строго хранит тайны военных лет, то с многих документов Особстроя НКВД до сих пор не снят гриф «Совершенно секретно». Это и не дает возможности ответить на множество вопросов. Например – когда начали строить бункер Сталина?

Сначала о том, что больше не является тайной. В числе рассекреченных документов – приказ №565 наркома путей сообщения Лазаря Кагановича от 22 октября 1941 года, предписывающий начальнику Метростроя Михаилу Самодурову построить в Куйбышеве бомбо- и газоубежище глубокого заложения. Проектирование объекта №1 приказывалось начать немедленно, закончить эскизный проект – к 25 октября (всего через несколько суток!) и в тот же день – развернуть строительные работы, «подготовив к этому сроку механизмы, площадку, рабочую силу и щиты». На переброску всех этих ресурсов в Куйбышев выделялось 800 вагонов.

В приказе наркома путей сообщения есть еще одна интереснейшая дата: «Установить срок окончания строительства три месяца, т.е. к 25 января 1942 г.». Опыт у метростроевцев был огромный, но сроки все равно выглядят чрезвычайно жесткими даже при том, что было что брать за образец: имелись построенные ранее московские бункеры и типовые решения для выполнения грандиозной инженерной задачи. Ведь шахта бункера Сталина – по сути, «вертикальное метро». Так что же нужно было построить в Куйбышеве «за три месяца»?

Бункер Сталина имеет глубину 37 метров, что сопоставимо с 12-этажным домом. Как следует из докладной записки замначальника Метростроя Чеснокова секретарю Куйбышевского обкома ВКП(б) Владимиру Дмитриевичу Никитину, плановый объем работ по объекту №1 был таким: выемка грунта – 8 тысяч кубометров (в других источниках называются намного большие цифры), укладка бетона – 4,8 тыс. кубов, укладка тюбингов, то есть сегментов туннельного кольца – 600 тонн.

Чего нет в докладной, но что есть и сейчас в бункере Сталина: для защиты от самых мощных фугасных бомб военной эпохи использовано «трехслойное» перекрытие – две бетонных плиты толщиной в 1,1 и 2,9 метра разделены метровым слоем песка. Убежище оснащено несколькими независимыми водами электроэнергии, также предусмотрена дизельная электростанция. На случай химической атаки внутри включалась автоматическая регенерация воздуха. А вот теперь, лучше представляя технические особенности знаменитого объекта, вернемся к вопросу о начале стройки.

Для выполнения строительных работ сразу на нескольких куйбышевских объектах к 23 ноября 1941 года в город прибыла небольшая армия метростроевцев. Как следует из документов, приехали 4 100 человек: 2 900 рабочих, 800 инженеров и 400 служащих. Однако на объекте №1 во дворе обкома они обнаружили… две уже отрытые шахты.

Одним из метростроевцев, работавших в Куйбышеве, был начальник конторы специальных работ Лев Маркович Симак. Благодаря ему сейчас известны немногие бытовые детали – например, что жили инженеры в здании школы на улице братьев Коростелевых, по четыре-пять семей в классе. Но вернемся к стройке.

Из слов метростроевца следует, что стройка началась еще до войны. Но кто же работал на объекте за полгода до того, как ГКО отдал приказ о строительстве вдоль Волги подземных командных пунктов, и специалисты Метростроя приехали в Куйбышев?

Так как документы на этот вопрос не отвечают, остается только делать предположения. Вести подобные работы мог только Особстрой НКВД. Учреждение, архивы которого засекречены до сих пор. Заключенные Безымянлага использовались в качестве разнорабочих на многих объектах, это уже давно известный факт: строили корпуса оборонных заводов в районе станции Безымянка, рыли котлованы для вышек-антенн объекта №15 – радиостанции в Ново-Семейкино. Но вряд ли их посвящали в подробности этих строек, и они знали что-то, действительно представлявшее государственную тайну. Ведь когда «простая» работа заканчивалась, заключенных перебрасывали в другие места – не обязательно в пределах Куйбышевской области, и только тогда в дело вступали специалисты, а объекты принимали конкретный вид. Поэтому и не верится в массовые казни. Конечно, без многочисленных жертв в сталинских лагерях не обходилось, сказывались голод, холод, каторжный труд и болезни. Однако целенаправленно «ликвидировать поголовно» столь нужную во время войны рабочую силу было бы неразумно. У НКВД были и другие методы сделать так, чтобы люди «знали, но молчали». А имена самых первых строителей мы, может быть, еще узнаем – когда рассекретят документы Особстроя.

До некоторых пор были засекречены и имена специалистов Метростроя, участвовавших в постройке бункера Сталина. Всезнающая «Википедия» по этому поводу пишет: «Из всех строителей бункера поименно ныне известны лишь главный инженер проекта Ю.С. Островский, главный архитектор М.А. Зеленин и начальник геомаркшейдерских работ И. И. Дробинин». Правда, ниже упомянут четвертый специалист – уже знакомый нам метростроевец Лев Маркович Симак, но под фамилией Семик и с инициалами «М.Л.». Впрочем, в книге Андрея Павлова встречается то же разногласие – указана фамилия Семик, а «Лев Маркович» превращается в «Марка Львовича» на одной и той же странице.

А как же начальник строительства №1, прямо упомянутый в рассекреченном приказе Кагановича от 25 октября 1941 года, – инженер Николай Михайлович Эсакия? Ему тоже не очень повезло: в некоторых современных публикациях его фамилия указывается то как «Эския», то как «Исайя». А между тем это человек, оставивший заметный след в истории советской промышленности.

Документы сохранили еще ряд имен метростроевцев, точно бывших тогда в Куйбышеве. В докладной записке Чеснокова секретарю обкома упомянут парторг строительства №1 Архипов, бригадиры Сысоев, Нурилин, Хайрулин и Мордасов (все – без инициалов). А вот эти люди вошли в состав комиссии, которая принимала готовые объекты на рубеже 1942 и 1943 годов, или были привлечены к ее работе: заместитель начальника Метростроя И.Г. Данковцев, заместитель начальника сектора номерных строек Я.Е. Гитман, главный инженер строительства №1 К.М. Цуриков, начальник лабораторно-исследовательских работ Я.Р. Огульник, главный инженер конторы спецработ М.А. Кац, начальник отдела электромонтажных устройств В.Г. Пискулов. Имели отношение к сдаче объекта, конечно, сам Николай Михайлович Эсакия, упомянутые в «Википедии» Островский, Зеленин и Дробинин, а также начальник конторы специальных работ Симак. По документам он все-таки Л.М.

А главное: после завершения строительства №1 эти специалисты еще много лет работали в Метрострое или других организациях, получали государственные награды за трудовые подвиги и не знали, что журналисты постперестроечной эпохи запишут их в «смертники». Что поделать – когда создаешь сенсации, некогда изучать биографии ветеранов, сайт Метростроя или читать корпоративную газету «Метростроевец».

Объект №1 – бомбо-газоубежище I категории общей полезной площадью 200 кв. м, «предназначенное для укрытия и работы ста человек во время воздушного нападения» – был принят госкомиссией в январе 1943 года. На год позже установленного срока. Конечно, сыграла роль уникальность объекта – в то время бункера такой глубины не было больше ни у кого: ни у Гитлера, ни у Рузвельта, ни у Черчилля. Да и у Сталина второго такого бункера не было, хотя подземные командные пункты-бомбоубежища по приказу ГКО возводились во многих городах: Саратове, Ярославле, Горьком, Казани, Ульяновске, Сталинграде.

На сооружение «колоссальных бомбоубежищ» Куйбышева явно требовалось больше времени, чем на объекты в других городах. И все же выглядит странно, что бункер для Верховного Главнокомандующего позволили завершить с таким опозданием. Вполне возможно, что куйбышевские «подземелья» Сталину и его приближенным были уже просто не нужны. В 1942-м немецкие войска откатились от Москвы – а значит, у Сталина больше не было причин перебираться в «запасную столицу». Поэтому с окончанием строительства решили не торопить, и отделочные работы продолжались до декабря.

Что же получилось в итоге? Ни один из бункеров не посещался теми людьми, имена которых впоследствии присвоила народная традиция. Тот же Калинин просто не мог спускаться в «свой» бункер, потому что в 1941-м тот еще не был построен. Но строительства №1, №2 и «объект А» завершили, поскольку бросать их было слишком поздно, да и в будущем «сверхглубокие» бункеры могли оказаться полезными. Так и произошло. С 1948 года «бункер Жукова» становится командным пунктом куйбышевского ПВО и используется военными несколько десятков лет. Бункер Сталина, даже получив статус музея, сохраняет почти первозданный вид и по-прежнему может служить убежищем. А «бункер Калинина» в боевом строю до сих пор: он находится на балансе МЧС, и в случае опасности руководители города должны укрыться именно здесь.

А вот «бункеру Берии» на Хлебной площади не повезло еще в годы войны – он так и остался недостроенным. Кстати, никаких документов по объекту №84 пока не найдено. В распоряжении историков нет ни приказов, ни смет, а общедоступный план подземелья составлен… диггерами 1990-х годов.

Похожая участь ждала бомбоубежища для простых горожан. По данным Дмитрия Казадаева, из запланированных 28 тоннельных бомбоубежищ Куйбышевспецстрой завершил всего четыре, остальные были начаты, но так и не достроены. Со временем входы у большинства сооружений обрушались, а остальные засыпали за ненадобностью.

Но тоннели в склонах самарских холмов – это еще «мелочи». Потерялись и куда более крупные объекты. Еще раз внимательно изучим докладную, которую 15 января 1942-го получил секретарь Куйбышевского обкома Владимир Никитин. Там есть такой фрагмент:

Итак, еще один командный пункт (продолжая народную традицию, хочется назвать его «бункер Кагановича» в честь тогдашнего наркома путей сообщения), смета которого почти в два раза превосходит стоимость бункера Сталина! И приступить к его строительству Метрострой был должен или сразу после того, как завершит объекты «первой очереди», или параллельно – «в последующем». Где же бункер?

Судя по логике, убежище для Народного комиссариата путей сообщения должно было располагаться под главным «транспортным» зданием «запасной столицы» – управлением Куйбышевской железной дороги на Комсомольской площади. Однако обнаружить его пока не удалось. По свидетельству Дмитрия Казадаева, под зданием есть подвальное бомбоубежище, но… обычное. Слишком простое для командного пункта и не такое большое, как следует из перечня работ Метростроя.

К сказанному следует добавить, что самарские диггеры знают еще о нескольких подземельях, исследовать которые пока не получается, потому что ведущие непонятно куда ходы завалены строительным мусором. Например, есть такой ход под небольшим домом на углу Красноармейской и Галактионовской. А народные легенды рассказывают уже о совсем фантастических вещах: тоннеле, идущем под всем городом до Красной Глинки, еще одном – под Волгой до Рождествено, о подземной железной дороге… Впрочем, применительно к последней городской легенде можно хотя бы предположить, откуда она появилась. И помогут это сделать сведения, обнаруженные совсем недавно.

Во время работы в архивах сотрудникам АНО «ИстКом» удалось найти необычную карту, датированную 1943 годом. Для того времени ее название звучит не менее фантастически, чем «тоннель под Волгой», – «Схема метрополитена в городе Куйбышеве». Куйбышевское метро начали строить только в 1980 году, через 35 лет после Победы, и совсем не там, где ветки обозначены на карте военных лет… Как же всё это понимать?

За время работы в «запасной столице» специалисты Метростроя хорошо изучили городские подземелья. В целях их эффективного
использования в период военного времени последовало предложение о строительстве линий метрополитена - их можно было использовать как бомбоубежища. Такие линии метро в Москве уже активно использовали во время вражеских налетов.

Как видно на схеме, главные станции метро «запасной столицы» должны были находиться в местах, где диггеры предполагают существование крупных «потерянных» бункеров, – возле железнодорожного вокзала и Дома промышленности (на пересечении улиц Красноармейской и Куйбышева).

«Дом промышленности интересует нас давно: в этом здании находились эвакуированные госучреждения всесоюзного уровня, а убежища, соответствующего их статусу, нет. Как и под управлением Куйбышевской железной дороги, тут только обычный подвал, – рассказывает Дмитрий Казадаев. – Тем не менее, есть пока не подтвержденная никакими документами информация, что куда-то в районе этого перекрестка все-таки можно спуститься. Может оказаться, что здесь есть объект, который и предполагалось сделать основой для станции метро».

Информация, о которой упоминает Дмитрий, – хорошо известная краеведам история о том, как самарчанка Ольга Слесарева стригла Сталина. Согласно ее рассказу, подземный путь до «кабинета вождя» начался именно от Дома промышленности. Не будем еще раз пересказывать подробности этой истории, отметим лишь, что версии о пребывании Сталина в военном Куйбышеве не имеют никаких доказательств и документальных подтверждений – хотя их искали многие. И вообще: чтобы охрана Сталина, и без того человека весьма недоверчивого, в военное время подпустила к нему не десять раз проверенного мастера, а случайную молоденькую девушку… Но оставим городу его мифы. Зададимся другим вопросом: а зачем Куйбышеву 1940-х годов вообще было нужно метро?

Одна из причин – возможность использования подземки в качестве бомбоубежища, «массового укрытия», как было во время войны с Московским метрополитеном. Хотя это лишь последний из пяти пунктов, в которых перечисляются преимущества метро. Несмотря на то, что Великая Отечественная была еще далека от завершения, метростроевцы уже думали о мирной жизни и решении «транспортных затруднений» города.

Основываясь на своем опыте, специалисты Метростроя детально прописывают проект. Так, предлагается использовать схему электропитания как в московском метро – централизованную со средним расстоянием между тяговыми подстанциями 3-3,5 км. «Электрочасть» документа интересна потому, что в этом пункте фигурируют важные детали: упоминаются конкретные источники энергии – Куйбышевская ГЭС, Безымянская ТЭЦ и строящаяся станция в районе завода «Шарикоподшипник», указана длина линий метро – 15 километров. Примета эпохи: строительные материалы «ввиду обстоятельств военного времени» предлагается использовать местные. И еще один интересный момент: «Станции Метрополитена приняты глубокого залегания по типу московской станции «Дзержинская»».

Итак, у Куйбышева были шансы стать третьим городом СССР, где появилось бы метро – после Москвы и Ленинграда (в Киеве до войны шли предварительные работы, но сама стройка реально началась в 1949-м, а пуск состоялся только в 1960 году). Почему этого не случилось – вопрос, который тоже пока не имеет документального подтверждения. Но догадаться несложно. Смета строительства четырех станций глубокого залегания и четырех – поверхностного достигала 300 миллионов рублей. Суммарный объем работ по всем секретным объектам Метростроя в Куйбышеве, как следует из докладной Чеснокова, составил 51,3 млн рублей, причем эти деньги выделялись на уровне Москвы. За сумму, в шесть раз большую, облисполком получил бы ветку, которая, по сути, повторяла маршрут наземного транспорта. И эту сумму надо было еще найти.

Видится и еще одна причина. В 1943 году жизнь в центре города была уже не такой бурной. Возвращались из «запасной столицы» в Москву иностранные послы и журналисты, редакции советских газет, артисты Большого театра, работники Всесоюзного радио, партийные и государственные функционеры… А на другом конце Куйбышева росла и крепла рабочая Безымянка – десятки эвакуированных заводов навсегда остались в городе. Вот там-то, уже не в историческом, а в промышленном центре впоследствии и появилось куйбышевское метро. Согласно планам сегодняшних строителей, конечной станцией пока единственной ветки Самарского метрополитена станет «Театральная». И располагаться она будет на улице Красноармейской – там, откуда история самарской подземки могла начаться еще в 1940-е годы.