Улицы героев

Галерею героев-куйбышевцев хочется начать с Фадеева, человека, чья внешность и характер так совпадают с образом «типичного волгаря» – сильного, красивого, открытого. Будущий летчик родился в Ульяновской области, но вырос и жил он в Куйбышеве. Учился в школе №6 на углу Красноармейской и Фрунзе. После школы по совету отца поступил в строительный институт, но через три года бросил. Вся страна бредила небом, самолетами, а Вадим тоже мечтал стать летчиком. Фото с друзьями из куйбышевского аэроклуба – одно из немногих, где можно увидеть лицо «довоенного» Фадеева.

В 1940 году Вадим отправляется в Оренбург, учиться на военного летчика. В аэроклубе его уже тогда аттестовали как отличного пилота. Хотя для многих тогдашних самолетов он был крупноват: под два метра ростом, в сто с лишним кило, ботинки 49-го размера! Но на фронте, куда Фадеев попросился в первые же дни войны, сила и выносливость ему очень пригодились – в день он мог совершать по пять-шесть вылетов (физическое и нервное напряжение было таким, что многие пилоты, приземлившись, выжимали рубашки «как после дождя»). И воевал Фадеев так, что был для товарищей примером и в небе, и на земле.

Пара эпизодов из его боевой биографии. Осенью 1941 года под Таганрогом шел бой за господствующую высоту – курган Пять Братьев. Фадеев посадил свой подбитый самолет с заглохшим мотором возле наших окопов, доложил командиру о немецких позициях, которые видел с воздуха, и тут же бросился поднимать в атаку пехотинцев. Бойцы ринулись за летчиком-великаном – и отбили высоту. Так Фадеев получил свой первый боевой орден. Воевал он «смело, даже рискованно», как писал о нем бывший командующий 4-й Воздушной армией Константин Вершинин. Однажды, уже на территории Молдавии, Фадеев увидел, что румынские кавалеристы порубили колонну мирных беженцев. Летчик не дал извергам уйти безнаказанными: догнав кавалеристов, он открыл по ним огонь, а когда закончились боеприпасы, снизился настолько, что смог использовать в качестве оружия винт самолета.

К маю 1943-го «Борода» (такой позывной Фадеев получил из-за того, что отрастил длинную «неуставную» бороду) лично сбил 17 фашистских самолетов, еще три – в группе. Воевал он в одном полку с легендарным асом Александром Покрышкиным. Последний бой Фадеева начался 5 мая 1943 года с их совместного вылета. Основная группа истребителей, ведомая Покрышкиным, ушла вперед, и оторвавшемуся Фадееву пришлось противостоять двенадцати «Мессерам». Два он сбил, но сам был тяжело ранен и умер от потери крови уже на земле. Еще до этого Фадеев был представлен к званию Героя Советского Союза. А получил его посмертно – 24 мая.

Именем Вадима Ивановича Фадеева названы улица в Промышленном районе Самары и сквер на проспекте Ленина – возле дома №1, «дома авиаторов».

Ольга Санфирова была ровесницей Фадеева – она родилась в том же 1917 году. Оба «болели» небом. Вот только летному мастерству Санфирова училась не в родном Куйбышеве (она уехала после седьмого класса школы), а в подмосковной Коломне.

Летала она на ПО-2 – «учебном» самолете с фанерным корпусом. С началом войны пригодились и они. Фашистские летчики пренебрежительно называли такие машины «рус фанер». Они и правда были далеки от совершенства: конструкция слабенькая, пулеметов для защиты нет – их вместе с парашютами летчицы получили только к концу войны… Были лишь держатели для четырех бомб под крыльями. Но и этого оказалось достаточно, чтобы наводить на фашистов ужас.

Девушки из 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка, где воевала Ольга Санфирова, получили от врагов прозвище «ночные ведьмы». Порой за ночь они делали по двенадцать вылетов. Наносили удары по мостам, складам, позициям вражеской пехоты. Перед пикированием летчицы выключали моторы – раздавался только свист воздуха, разрезаемого крыльями, «ведьминские» звуки, за которыми следовал грохот взрывов.

Фашисты представляли «ночных ведьм» чуть ли не уголовницами, выпущенными из тюрьмы, не догадываясь, что на самом деле за штурвалами сидят хрупкие девушки, многим из которых едва исполнилось восемнадцать. Для них вылеты были крайне тяжелыми чисто в физическом плане. «Прилетишь и не можешь даже из кабины выйти, нас вытаскивали, – вспоминала штурман Александра Попова. – Самолет после выполнения задания оставался на земле несколько минут и снова – в воздух. Представьте себе наших девушек-оружейниц. Им надо было за эти несколько минут четыре бомбы подвесить к машине вручную».

Ольга Санфирова, которая успела поработать летчиком-инструктором, пришла в 46-й авиаполк во время битвы за Кавказ. Нужно было остановить врага, рвущегося к бакинской нефти, и «ночные ведьмы» делали всё, что было в их силах. Экипаж Ольги Санфировой и штурмана Руфины Гашевой вскоре становится одним из лучших, сама Ольга – командиром эскадрильи.

Ольга и Руфина вместе дошли до Польши. Бывало, теряли самолеты на территории, занятой фашистами, и пробирались к своим по ночам. «Рус фанер» оказались хороши тем, что при их тихоходности можно было успеть спрыгнуть на землю с подбитого самолета – и остаться живыми. Так случилось и в ночь на 13 декабря 1944 года, когда экипаж Санфировой и Гашевой возвращался после удара по немецким оборонительным позициям в Польше. При пересечении линии фронта самолет попал под огонь вражеских зениток и был подбит, загорелся бензобак. Ольга и Руфина спрыгнули с уже объятого пламенем самолета на нейтральной полосе. Руфина благополучно добралась до наших бойцов. А Ольге уже не довелось это сделать – она наступила в темноте на противопехотную мину…

Звание Героя Советского Союза было присвоено Ольге Александровне Санфировой посмертно. Сейчас ее имя носит улица в Октябрьском районе Самары.

Семья Булкиных переехала из села Шилан Красноярского района в областной центр, когда сын Ваня окончил школу. В семнадцать лет он уже стоял у станка на заводе имени Масленникова. Но Иван был не из тех, кому достаточно обычных рабочих обязанностей. Он учился в техникуме, как тогда говорили, «без отрыва от производства». Прошел путь от слесаря до помощника начальника цеха. Был активным общественником – но не из тех, которые своей жаждой деятельности вызывают у работяг только усмешку. Его уважали настолько, что впоследствии заводчане единодушно поддержали идею присвоения Ивану Булкину звания Героя Советского Союза. Но не будем забегать вперед.

К концу 1930-х Иван Гурьянович заведовал отделом в Куйбышевском горкоме комсомола, был секретарем комитета ВЛКСМ в своем цехе. Увлеченно занимался самодеятельностью – кружок цеха №3 завода имени Масленникова стал победителем городского смотра. И писал стихи. Они были о том, что действительно волновало человека той эпохи: о труде, станках, Днепрогэсе, о Родине, долге гражданина и солдата. Стихотворения Ивана Булкина печатались в главной областной газете «Волжская коммуна», профсоюзных и комсомольских изданиях. И пусть по форме они не всегда были совершенны, в них чувствовалась искренность человека, чьими «университетами» был завод, рабочий коллектив.

В июле 1941 года Иван Булкин уходит на фронт добровольцем. Почему столь разные люди – весельчак и любитель песен под гитару Фадеев, красавица Санфирова, рабочий-поэт Булкин – так стремились на передовую? 22 июня 1941 года над страной нависла страшная угроза, которая объединила всех ради одной цели: любой ценой, даже ценой собственной жизни остановить ненавистного врага. Пришла пора вместо гитар и перьевых ручек браться за оружие.

Поэт Булкин, как и герои-летчики, каждый день рисковал жизнью. Водил бойцов в атаки, однажды под пулями вынес с поля боя тяжело раненного командира полка. Не раз стоял против превосходящих сил противника – в сентябре 1942-го его отряд остановил 30 фашистских танков. А в дни январского наступления 1943 года лично захватил две немецкие машины. И при этом – продолжал писать стихи, которые вдохновляли боевых товарищей. Вслед за Маяковским он имел полное право сказать: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо».

Последним подвигом Ивана Булкина стало спасение Ставрополя. 19 января 1943 года перед отступлением фашистские варвары начали поджигать город. Им помешал отряд из 25 добровольцев, во главе которых встал Иван Булкин. Его отряд неожиданно напал на поджигателей и гнал их до центра города. Там возле Дома Красной Армии Иван Гурьянович был ранен. После перевязки он снова бросился в бой…

Когда Ставрополь был освобожден, командир полка Селиверстов доложил, что отряд Булкина уничтожил 150 немецких солдат, подбил танк и бронемашину, 58 автомобилей. А главное – отвлек врага, позволив основным силам Красной Армии занять город с минимальными потерями. Когда нашли тело Ивана Булкина, в кармане гимнастерки обнаружили его последнее стихотворение.

Документы для присвоения Ивану Булкину звания Героя Советского Союза были подготовлены уже тогда, в 1943-м. Но шли тяжелые бои, многие командиры, в том числе комполка Селиверстов, погибли. И документы затерялись в архиве. Лишь через пятнадцать лет после войны куйбышевский друг Ивана Булкина Николай Евстропов снова поднял этот вопрос. Ходатайство поддержал коллектив цеха №3 и партком завода имени Масленникова. А вот было ли оно удовлетворено, до конца неясно – в официальных списках Героев Советского Союза Ивана Булкина нет и сейчас. Может, пора исправить эту историческую несправедливость?

Имя Ивана Гурьяновича Булкина носила бывшая улица Озерная, на которой он жил в Куйбышеве до войны. Когда район был перестроен, имя поэта и героя получила другая улица – в Советском районе города.

Куйбышевский завод имени Масленникова был местом работы еще одного героя-волжанина – Петра Потапова. Но на земле молодой токарь не усидел. В свободное от работы время он ходил в аэроклуб, тот же самый, где занимался Вадим Фадеев. Поскольку они были ровесниками и единомышленниками, то, скорее всего, были знакомы. Важный факт: из воспитанников клуба девятеро удостоились в годы Великой Отечественной звания Героя Советского Союза.

Петр Потапов начал подавать рапорты об отправке на передовую с первых дней войны. Но только в конце октября 1942 года, после окончания военной авиашколы и стажировки в тылу, его переводят на Калининский фронт. Воевал Потапов самоотверженно. Во время одного из боевых вылетов осколок вражеского снаряда попал ему в руку. Несмотря на ранение и боль, Петр Матвеевич перелетел через линию фронта и благополучно посадил самолет. Не зря его считали лучшим летчиком дивизии, даже доверили «юбилейный» 1 000-й боевой вылет. Причем количество вылетов у него измерялось не многими сотнями, как у других асов, – «всего» 92 на тот момент, когда в 1944-м командир полка представил его к званию Героя Советского Союза. Правда, речь в документе шла только о 2-м Украинском фронте. Потапов воевал еще на двух фронтах и в целом за время войны набрал 220 вылетов. В любом случае высочайшее качество его «летной работы» было очевидным. Присвоено звание Героя было уже после того, как Петр Потапов совершил свой последний подвиг.

6 января 1945 года полк Петра Потапова вел бои в районе Будапешта. Советские войска штурмовали город, авиагруппа Потапова помогала с неба. Самолеты успешно отбомбились и готовились уходить, когда один из молодых летчиков попал под огонь немецкой зенитной батареи, расположенной на берегу Дуная. Петр Матвеевич круто развернул свой самолет и пошел на батарею, вызывая огонь на себя. Последние слова, которые товарищи услышали в динамиках, были такими: «Ранен. Кровь за кровь, смерть за смерть! Да здравствует любимая Родина!» Через мгновение горящий самолет Петра Потапова врезался во вражеские зенитки, сметая их с земли вместе с боевыми расчетами.

15 мая 1946 года указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии старшему лейтенанту Потапову Петру Матвеевичу было присвоено звание Героя Советского Союза. Его именем названа улица в Октябрьском районе Самары.

Рассказ о героях завода имени Масленникова будет неполным без работника чугунолитейного цеха Алексея Красильникова. В 1930-х его портрет постоянно висел на заводской доске почета, как передовик и ценный специалист он имел бронь от призыва в армию. Дома – большая семья: жена, сын, три дочери. Алексей Иванович имел все шансы стать героем тыла. Но у него самого были другие планы.

Заявление в военкомат звучало сухо и по делу: «Прошу отправить на фронт. Хорошо знаю пулеметное дело. На действительной военной службе был». Это правда: пулеметчиком Алексей Красильников был еще в 1920-х, на срочной службе в Красной Армии. А опытные бойцы на фронте были нужны. Так 38-летний Красильников оказался не просто на передовой, а в том месте, где в ноябре 1941-го шла смертельная решающая битва – под Москвой. Враг подошел так близко к столице, что еще в октябре были массово эвакуированы заводы, посольства, госучреждения. В то время потери советских войск были огромными потому, что многие новобранцы не имели вообще никакого опыта и легко попадали под пули гитлеровских солдат. Пулеметчик Красильников был бойцом иного склада.

В тяжелейших окопных условиях он, не теряя самообладания, поражал врага огнем своего «Максима». Сейчас невозможно представить, каково это – более месяца не выходить из боя! А осенью 1943-го пулеметный расчет Красильникова именно так и воевал – уже на Псковщине. Много раз Алексей Иванович был ранен. Остаться невредимым под пулями и бомбами фашистов было сложно, но каждый раз пулеметчик возвращался на передовую. Вражеских пуль он как будто не боялся. Во время боя у деревни Чертово, когда наша пехота не могла поднять голову из-за шквального огня фашистов, Красильников приказал бойцам связать обмотки, чтобы получилась длинная веревка. Привязав к ней свой пулемет, он по-пластунски переполз бугор и, подтянув «Максим», первыми же очередями уничтожил огневую точку врага. Красильников опять был ранен, но всего через несколько дней он вернулся в свою часть, чтобы принять свой последний бой.

Фашисты несколько раз пытались вернуть Чертово. Красильников встречал их пулеметным огнем, но во время очередной контратаки был смертельно ранен. 21 декабря 1943 года он умер на руках однополчан. Через полгода ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Имя Алексея Ивановича Красильникова носит улица в Промышленном районе Самары.

Война – это смерть и разрушение. А Михаил Сорокин привык созидать. Приехав в Куйбышев в 1934 году, он работал прорабом на строительстве Самарского железнодорожного ремонтного завода – «Сажереза», который потом станет ГПЗ №9. Строил первые здания на Безымянке – школу, больницу, 48-квартирные дома. В годы войны в этом районе начнут работу десятки эвакуированных заводов, жилье будут возводить целыми кварталами, а в 1930-х эту отдаленную часть Самары-Куйбышева только начинали осваивать. И Михаилу Сорокину довелось стать одним из первых строителей.

Первый боевой опыт строитель Сорокин получил на Халхин-Голе, во время срочной службы. Японские милитаристы тогда «прощупывали» советскую оборону, но получили настолько решительный отпор, что некоторые японские историки называют тот вооруженный конфликт «второй русско-японской войной», на этот раз проигранной «самураями» начисто.

Вернувшись в Куйбышев, Михаил Сорокин работает в паровозной службе железной дороги старшим инженером по строительству. Но вскоре мирная жизнь закончилась. Михаил Яковлевич направляется в артиллерийское училище, а в 1942 году попадает на фронт. Задача артиллерии – разрушать, уничтожать вражеские танки и боевые позиции, но навыки инженерных расчетов пригодились Михаилу Сорокину и здесь. Он мог направлять огонь своих батареей с ювелирной точностью, что было крайне важно там, где свои и чужие находились едва ли не в одном окопе.

Один из таких боев произошел во время форсирования Днепра. Сорокин с разведчиками в числе первых переправился на правый берег и с помощью стереотрубы засек множество огневых точек, блиндажи и пушки. По наводке Сорокина артиллеристы «накрыли» вражеские позиции, что позволило советской пехоте продвинуться вперед. Но немцы контратакуют, пехота «просит огня», а шанс попасть по своим слишком велик… Сорокин лично корректировал огонь батарей – и снаряды с «инженерной» точностью ложились в немецкие траншеи.

А вскоре майору Сорокину пришлось вызывать огонь на себя. Во время очередной контратаки фашисты почти окружили блиндаж, в котором он находился. И Михаил Сорокин отдал по телефону приказ открывать огонь по квадрату, из которого он запустит красную сигнальную ракету…

Блиндаж Сорокина остался среди огня невредимым. А артиллеристы весело докладывали своему командиру: «Мы, товарищ майор, знали, что вы в той же точке находитесь, так поправку на волосок от Вашей смерти брали!»

30 октября 1943-го бесстрашный майор стал Героем Советского Союза. А всего через полтора месяца его жизнь оборвалась в жестоком бою у райцентра Василевичи Гомельской области. Смелый командир, большой души человек, любимец пехоты – так говорили о Сорокине его боевые друзья…

Именем Михаила Яковлевича Сорокина названа улица в Советском районе Самары.

Многие улицы, носящие имена героев войны, находятся в Советском, Промышленном, Октябрьском районах Самары. Это и понятно: в историческом центре улицы были «заняты» Лениным, Фрунзе и Чапаевым, самарскими революционерами или великими писателями. А там, где город еще только рос и строился, на домах появлялись таблички с именами новых героев. Но есть и исключение: улица Михаила Агибалова, проходящая по Ленинскому и Железнодорожному районам.

Михаил Павлович Агибалов, чьи детские и юношеские годы прошли в Самаре, действительно стоит несколько особняком. Звание Героя Советского Союза он получил раньше других – еще в 1939 году, за бои на реке Халхин-Гол. Погиб в самом начале Великой Отечественной, в октябре 1941-го. Возможно, именно «по праву первого» имя Михаила Агибалова и было увековечено именно в этой части города.

Танкистом Агибалов тоже стал одним из первых в стране. Еще живые в памяти советских людей Империалистическая и Гражданская войны были временем, когда «решающей силой» были артиллерия и конница. Но уже в начале 1930-х в штабах обсуждались наступательные операции, опирающиеся на танки и самолеты. Пока сторонники старых и новых военных доктрин выясняли, кто прав, молодежь уже осваивала технику. Михаил Агибалов выбрал танки. В 1936 году он окончил Ульяновскую бронетанковую школу.

Правоту «новой доктрины» доказали бои на реке Халхин-Гол. Здесь в июле 1939-го молодой командир танковой роты Агибалов продемонстрировал, что поговорку «один в поле не воин» с техникой нового века можно забыть. Его танк в одиночку удерживал высоту, отражая атаки превосходящих сил противника. Когда кончились снаряды, в дело пошли ручные гранаты, а потом экипаж и вовсе начал давить врага гусеницами. За героизм и умелое командование старший лейтенант Агибалов получил звание Героя Советского Союза и только что учрежденную медаль «Золотая звезда». На награде Михаила Петровича стоял номер 129.

Осенью 1941 года капитан Агибалов стал участником рейда 21-й танковой бригады. Целью было освобождение захваченного фашистами города Калинина (Твери). Удар советских танков был настолько неожиданным, что вызвал панику во вражеских частях. Гитлеровцы несли большие потери, но и сам Михаил Агибалов остался лежать в тверской земле.

17 октября в деревне Напрудное танк Агибалова уничтожил до 20 автомашин с пехотой, три артиллерийских орудия, подавил несколько огневых точек, но тоже был подбит. Боевая машина стояла безмолвно, но стоило немецким солдатам приблизиться – и раздалась пулеметная очередь. Снова и снова повторялись атаки. Пулемет стрелял уже короткими очередями – танкисты берегли патроны. Потом раздавались пистолетные выстрелы. Затем смолкли и они. Лишь через несколько часов фашисты смогли подойти к танку и обнаружить, что под ним лежит только один человек. Капитан Агибалов и здесь доказал, что один в поле – воин. Он приказал экипажу отходить и прикрывал товарищей, пока в пистолете не остался последний патрон. Его командир оставил для себя.

В год 40-летия Победы одна из улиц в центре Куйбышева – Вокзальная – получила имя Михаила Петровича Агибалова.

У некоторых героев войны лишь короткие эпизоды биографий связаны с Самарским краем. Родился в селе Васильевка Ставропольского района, но уже в раннем детстве переехал в Горький (Нижний Новгород) Евгений Никонов – матрос-балтиец, зверски замученный фашистами.

С декабря 1940 года он служил торпедным электриком на лидере эскадренных миноносцев «Минск». А подвиг совершил на суше. В 1941 году во время боев за столицу Эстонии Евгений отправился в разведку, чтобы узнать о расположении войск врага возле хутора Харку. Он уже возвращался, когда завязался бой с фашистами. Тяжело раненный Никонов в бессознательном состоянии попал в плен. Чтобы выпытать сведения о советских войсках, нацисты стали пытать матроса, колоть штыками. Никонов не сказал ни слова. Тогда его решили сжечь заживо…

Выбив врага с хутора, советские моряки нашли изуродованное тело своего товарища, привязанное к дереву над погасшим костром. Рядом лежала обугленная бескозырка с надписью «Минск».

Именем Героя Советского Союза Евгения Александровича Никонова названа улица в поселке Прибрежный Красноглинского района Самары.

Всего несколько месяцев прожил в Куйбышеве воронежский мальчишка Юра Павлов. В 1941-м завод, на котором работал его отец, эвакуировали в «запасную столицу». Но уже в мае следующего года Юра сбежал на фронт – «навредить фашистам». Группу таких мальчишек советские солдаты поймали под Воронежем, но по домам не отправили – ребята так горячо уговаривали пустить их «на войну», что им решили поручить ответственное и опасное дело – разведку в оккупированном фашистами городе.

Пионеры-разведчики выясняли, что делают враги, помогали доставать пропуска, позволяющие работать в немецких учреждениях. По их «наводкам» советские самолеты наносили по Воронежу точечные удары, нарушая снабжение оккупационных войск. Одним из товарищей Юры Павлова по отряду был Костя Феоктистов. Во время одного рейда ребят чуть не задержал немецкий патруль, солдат даже дал по детям автоматную очередь. Юра успел скрыться за углом дома, а Косте пришлось лежать в яме до глубокой темноты, притворяясь мертвым, – только тогда он переплыл реку и добрался до своих. А 21 сентября Юра Павлов трагически погиб: в воронку от снаряда, где он сидел, собираясь в очередной раз пересечь линию фронта, попал немецкий фугас… Юре было четырнадцать лет.

После войны Костя Феоктистов стал знаменитым космонавтом. Благодаря ему много лет спустя родители Юры узнали, что случилось с их сыном. Переулок, где они жили в доме №9, теперь носит имя пионера-разведчика Юрия Павлова. Он находится в Промышленном районе Самары.

Если Евгений Никонов и Юрий Павлов провели совсем немного времени на самарской земле, то Георгия Губанова можно считать «дважды куйбышевцем». В городе прошли его детские и юношеские годы, сюда он вернулся в 1950-х, после завершения службы в армии.

Значительную часть жизни Георгий Петрович посвятил морской авиации. Служил на Черноморском флоте, на Балтийском. Там, на Балтике, еще во время войны с Финляндией он получил звание Героя Советского Союза – не только как отличный пилот, но и как руководитель, в чьей эскадрилье человеческие и материальные потери отсутствовали.

«Энергичный, решительный и смелый командир-воспитатель», как его аттестовали в характеристиках, встретил начало Великой Отечественной в Заполярье, на Северном флоте. Приехал туда он по просьбе командующего авиацией ВМФ Семена Жаворонкова: нужно было «подтянуть» 72-й авиаполк. Губанов с задачей отлично справился. Под его началом полк уже в первые месяцы войны сбил 142 немецких самолета, еще 30 уничтожил на аэродромах. Командир полка сам часто садился за штурвал. В одном из воздушных боев его спасла… золотая звезда Героя Советского Союза. Вражеский осколок отрикошетил от медали, но попал в руку и повредил нерв. Некоторое время Георгий Петрович продолжал летать, но из-за ранения врачи в конце концов «списали» его на землю. Зато его организаторские, командирские способности теперь пригодились в полной мере.

В 1942-м он становится командующим ВВС Северно-Тихоокеанской флотилии, после войны был начальником штаба ВВС Черноморского флота, командующим ВВС Северного флота. А в 1953 году генерал-майор Губанов возвращается в родной Куйбышев. Здесь он почти 20 лет руководил военной кафедрой авиационного института. Умер он в 1973 году в возрасте 65 лет.

Именем Героя Советского Союза Георгия Петровича Губанова названа улица в Промышленном районе Самары.

А вот кто точно топил вражеские корабли, причем часто, так это уроженец Самары Виталий Жалнин. Он воевал стрелком-радистом в штурмовых авиаполках на Черном море и Балтике. В составе экипажа и в группе потопил и повредил 12 транспортов, 4 сторожевых корабля, 3 тральщика, 10 десантных барж, эсминец, 2 плавбазы торпедных катеров, 3 сторожевых катера, 2 торпедных катера, парусную шхуну, баржу, уничтожил много войск и техники противника, в воздушных боях сбил 5 самолетов… Огромный, геройский боевой счет! Но если ордена ему давали, то золотую звезду Героя Советского Союза – нет. Хотя командование дважды представляло его на это звание.

Виной этой чудовищной несправедливости был «неправильный» пункт в биографии Виталия Николаевича. Его отец, прокурор Средневолжского края Николай Жалнин, в 1930-е годы был репрессирован. А сыну врага народа геройское звание не полагалось, даже если по факту он был самым настоящим героем. Чего стоит хотя бы статистика его вылетов с командиром экипажа Александром Гургенидзе!

На Балтике Жалнину довелось спасать своего командира в непривычной для летчика стихии – морской. В 1945 году после очередного опасного задания (бомбили важный немецкий транспорт в таллиннском порту, из целой группы самолетов вернулся только один) Гургенидзе и Жалнин немного не дотянули до берега – не хватило горючего. Едва успели выбраться из тонущего Ил-2. Спасательная шлюпка надулась не сразу, а жилет Гургенидзе, не умеющего плавать, не надулся вовсе. Волжанин Жалнин сумел забросить боевого друга в шлюпку и стал толкать ее к берегу. Оттуда на помощь летчикам поплыл какой-то лейтенант на байдарке, но его перевернуло волнами. Жалнин вытащил на берег обоих. Стоит уточнить, что был апрель, балтийская вода – ледяная!

После войны «сын врага народа» почти не летал. Демобилизовавшись в 1950 году, вернулся в родной Куйбышев и решил взяться за учебу – за плечами-то было всего семь классов. Окончил вечернюю школу, вечернее отделение политехнического института. Работал на заводе «Автотрактородеталь», потом – инженером в институте «Оргэнергострой»…

А звезда героя нашла его спустя полвека. В 1996 году Жалнину Виталию Николаевичу было присвоено звание Героя Российской Федерации – Советского Союза к тому времени уже не было.

В 2012 году, через двенадцать лет после смерти героя, его имя было присвоено улице в микрорайоне «Крутые Ключи» Красноглинского района Самары.

Самарские улицы носят имена двух героев, которые приехали в Куйбышев уже после войны – это Иван Финютин и Михаил Мальцев. Правда, Мальцев недолго пробыл в городе в 1941-м, после окончания пехотного училища (на Волге формировалась его дивизия), а также провел здесь несколько дней после одного из ранений.

Боевая биография Михаила Мальцева может вызвать изумление: как он смог остаться в живых, пройдя через такое? Он проделал путь от Москвы до Берлина, воевал на нескольких фронтах – да так, что за каждую боевую операцию можно было давать орден! Наградные листы с описаниями действий Мальцева похожи на кинобоевики – с той весьма существенной разницей, что вокруг него взрывались не петарды, а вражеские снаряды, а у виска свистели настоящие пули.

Читаем фронтовые документы (приводится с небольшими сокращениями).

«…В бою 29 октября 1943 года за деревню Хальч Гомельской области, находясь под артиллерийским огнем, на переправе через реку Сож, руководил переправой и своевременно доносил командующему, чем способствовал быстрейшей переправе».

«…При отражении контратаки противника 18 ноября 1943 года у деревни Ровное находился на наблюдательном пункте. Когда противник приблизился к НП на 300 метров, организовал оборону, и деревня Ровное не была отдана врагу».

«…20 января в бою за населенный пункт Сбуйно, где противник своим огнем не давал подняться пехоте, тов. Мальцев лично поднял батальон в атаку, находясь впереди и увлекая бойцов и офицеров. Взял у раненого бойца автомат и в упор расстрелял 12 немецких солдат и офицеров».

«…14 февраля при наступлении на город Бан противник вел сильный огонь из зданий и обстреливал из минометов. Продвижение было невозможно без больших потерь. Капитан Мальцев приказал открыть огонь из всех видов оружия, лично с отделением стрелков подполз к траншее, забросал ее гранатами, убив и тяжело ранив свыше 20 гитлеровцев. Набрал гранат и пошел по траншее, откуда немцы вели беспрерывный огонь по нашей пехоте. В траншее тов. Мальцев лично убил 8 немцев. Когда немцы из амбразур дома открыли по нему огонь, он взял в траншее немецкий пулемет и открыл сильный огонь, потом бросил в окна дома пять гранат и с отделением ворвался в дом, где было убито 15 солдат, взято три пулемета, из которых бойцы открыли огонь по немцам в районе кладбища».

Каждую секунду жизнь Михаила Мальцева могла оборваться. Но он дошел до Берлина. И остановило его боевой путь только одно – фашистская Германия капитулировала.

Дважды побывав проездом в Куйбышеве, Мальцев, видимо, сохранил о городе очень хорошие воспоминания. И когда в 1957 году Михаил Андреевич ушел в запас, приехал сюда жить. Работал инженером по технике безопасности на сталелитейном заводе, дважды избирался депутатом районного Совета, был членом областного Совета профсоюза рабочих.

Сейчас о подвигах Героя Советского Союза Михаила Мальцева напоминает проезд его имени в Советском районе Самары.

Социолог Александр Зиновьев писал, что войну выиграл «советский десятиклассник», то есть солдаты, окончившие школу прямо перед войной. Вряд ли стоит приуменьшать вклад солдат и офицеров других возрастов, но Иван Финютин точно был из тех вчерашних мальчишек, которые по стойкости не уступали старшим.

Молодой солдат Иван Финютин, призванный в армию всего за месяц до начала войны, принял боевое крещение под Можайском в октябре 1941-го. Батарея, где он был наводчиком 45-миллиметрового противотанкового орудия, сразу попала под обстрел фашистской авиации, а потом на наши позиции пошли танки. В своем первом бою Иван подбил три вражеских танка. Потерял сознание, когда рядом разорвался немецкий снаряд, а когда пришел в себя – не смог подняться. Только вечером, когда кончился бой, раненного солдата унесли в медсанбат.

Вернувшись после лечения в строй, Иван Финютин воевал под Воронежем, затем под Сталинградом – как механик-водитель Т-34 он участвовал в героическом рейде 25-го танкового корпуса по вражеским тылам. А самый известный свой подвиг Иван Финютин совершил уже в Польше, на подступах к городу Иновроцлав – практически на полпути между Варшавой и Берлином.

Самоходное артиллерийское орудие, в экипаже которого старший сержант Финютин был механиком-водителем, вышло из строя – порвалась гусеница. Командир батареи Анвар Хабибуллин пересел на другую машину и приказал догонять, как только поломка будет ликвидирована, а Иван Финютин остался за главного.

Приехавшие ремонтники вместе с членами экипажа возились всю ночь, а утром услышали шум моторов. Гадать, свои это или чужие, не стали: Финютин приказал готовиться к бою. Наводчик Владимир Петров, заряжающий Михаил Столяров и радист Александр Белов мгновенно заняли свои места. Вскоре из ложбины вышли шесть фашистских «Пантер». Немцы, не ожидая встретить в этом месте неприятеля, совсем не скрывались – к тому же самоходку Финютина они вовсе не заметили. И когда прошли вблизи места, где замерли в ожидании наши бойцы, Финютин осторожно завел мотор и пристроился в хвост колонны.

Скоро дорога повернула почти под прямым углом, и передние «Пантеры» наконец-то подставили бока. Петров подбил два танка, но немцы не сразу поняли, что происходит. Обнаружив «хвост», один из танков быстро развернул ствол и успел выстрелить по советской самоходке, снаряд ударил по броне. Но прицелиться как следует ему не дали. Еще два снаряда – и загорелась третья «Пантера». Фашистов, выпрыгивающих из люков, косил пулемет радиста Белова. Четвертый танк тоже не успел развернуть башню, как в нее попал снаряд финютинской САУ. А две оставшиеся «Пантеры», грозные 45-тонные машины… побежали! Иван Финютин сумел догнать на своей самоходке тяжелые танки, и меткими выстрелами сбоку фашисты были добиты.

За тот бой, в котором враг потерял шесть боевых машин, Ивану Финютину присвоили звание Героя Советского Союза. Узнал об этом он в госпитале: ночью немцы, отчаянно пытаясь вырваться из окружения, подбили его самоходку, и уже потерявшего сознание Финютина вытащил из огня однополчанин. Но что такое ранение, когда наши вот-вот возьмут Берлин – а вдруг к этому моменту не успеешь выйти из госпиталя?!

Он успел. И после падения фашистской Германии гвардии старший сержант Финютин оставил свою подпись на стене Рейхстага.

В 1960-х Иван Иванович Финютин приехал в Куйбышев и остался здесь навсегда. Сейчас его имя носит бульвар в поселке «Крутые Ключи» Красноглинского района Самары.

Уже 75 лет прошло с того дня, как знамена разгромленных вражеских дивизий были брошены на параде Победы к Мавзолею. Но история войны все еще не дописана. По-разному рассказывают о подвигах героев-фронтовиков. Есть пробелы в их биографиях – даже у тех, кто прожил очень долгую жизнь и мог рассказать о своей жизни сам – если бы спросили вовремя. Но работать нужно не только историкам, архивистам, краеведам. Имена героев не должны быть просто словами на табличках с номерами домов. Проходя по этим улицам, мы должны представлять этих людей – ярких, талантливых, самоотверженных, бесконечно любивших свой народ, свою Родину. Живых – несмотря ни на что. Без этой памяти как раз мы, ныне живущие, станем «мертвыми душами».